Генеральный директор Группы компаний «Русский САПР» (ИТ-интегратор, партнер-эксперт АО «СиСофт Девелопмент») Игорь Караулов рассказал об импортозамещении в сфере ПО для проектирования и объяснил, почему разработка программного обеспечения является самостоятельной многопрофильной отраслью, достойной отдельного министерства.
— Как в последние годы менялась динамика спроса на отечественные программные продукты для проектирования, и что на нее влияло?
— Конечно, основным драйвером изменений были санкции. Где-то с 2018 года наиболее продвинутые российские компании, включая «Росатом», НК «Роснефть», «Северсталь» и «Норникель», оценили перспективу и начали переходить на отечественный софт. Но процесс этот шел очень медленно, и разработчикам отечественного ПО нужно было доказывать качество российских продуктов. Помню, как-то представитель одной крупной компании попросил назвать ему 40 (!) преимуществ российского ПО в сравнении с иностранным и очень удивился, что их оказалось больше сорока.
Недоверие было очень сильным, но постепенно ситуация менялась, именно из-за политической обстановки. А потом появилось постановление правительства об информационных моделях объектов капитального строительства (Постановление Правительства РФ № 331 от 5.03.2021 г.), и здесь уже бизнес зашевелился и стал изучать соответствующие отечественные софты. Ну, а следующим значимым фактором стал массовый уход с российского рынка западных вендоров. Тогда уже все крупные и средние компании поняли, что пришло время переходить на отечественное программное обеспечение.
— А первоначальный интерес к российским продуктам со стороны «голубых фишек» не стал фактором, стимулирующим переход на отечественный софт более мелких компаний?
— Нет, этого не произошло. У себя они действительно использовали отечественные решения, но не ставили условия субподрядчикам. В этом, кстати, преимущество и даже гениальность пути, по которому пошло российское правительство. Были сформированы и задекларированы в нормативных документах только форматы передачи данных, а инструменты, с помощью которых эти данные создаются, никто не ограничивал.
И это правильно, потому что переход на другой софт всегда оборачивается для компании огромными затратами, и такая лояльная позиция позволила малому и среднему бизнесу не разориться, а продолжать кормиться за счет крупных компаний, финансируемых из бюджета. И пока иностранное ПО будет удовлетворять их потребности, они смогут продолжать спокойно работать на подряде. А заказов, в условиях сегодняшнего дефицита кадров, много.
— Но вечно же так не может продолжаться? Импортное ПО ведь рано или поздно перестанет работать в России?
— Насколько я знаю, небольшие компании, которые в свое время инвестировали в западный софт, будут держаться до последнего. Они просто очень мало денег зарабатывают — им хватает на кусок хлеба, на оплату налогов, и, собственно, все. Поэтому они работают на том, что есть, и очень хорошо, если используют не «ломаный» софт.
Крупные компании, конечно активно импортозамещаются. Причем не только в части программных продуктов для проектирования, но и в части операционных систем. Ряд системообразующих предприятий уже заявил о переходе в 2025 году с Windows на Linux, и здесь я вижу большую проблему именно с точки зрения малого бизнеса, который будет по-прежнему пользоваться иностранным или «ломаным» софтом, добытым на черном рынке. Думаю, будут вынуждены закрыться компании, которые сейчас находятся на грани выживаемости и не имеют возможности инвестировать в развитие.
— Если говорить не о размере бизнеса, а о специализации компаний, можно ли сделать срез по сегментам — кто импортозаместился в первую очередь?
— Планово, энергично и безболезненно перешли на отечественные продукты предприятия нефтегазового сектора и в целом все компании-экспортеры. В значительной степени это связано с тем, что у них нет проблем с финансированием.
— А кто на другой стороне спектра? Какие сегменты до сих пор испытывают наибольшую зависимость от иностранных программных решений?
— Сложно пришлось машиностроителям. Эта отрасль сама по себе непростая, поскольку включает проработку каждой детали, и наш российский производитель программных решений для машиностроения очень долго был задавлен американцами и немцами.
Также я бы выделил геодезию и геологию, где применялось очень много иностранных моделирующих программных продуктов. Насколько я знаю, пока не у всех этих решений есть российские аналоги. Для расчетов напряженного состояния есть неплохой софт, разработанный нашими учеными, но там пока есть проблемы с доработкой интерфейса. Вообще, дружественный интерфейс, на мой взгляд, является главной проблемой российского софта.
— Что сейчас представляет собой рынок отечественных продуктов для проектирования? Насколько серьезная на нем конкуренция?
— Здесь есть явные лидеры — компании «Нанософт разработка» и «СиСофт Девелопмент», которые разрабатывают цифровые решения для строительной отрасли. Сегодня их продукты являются единственным коммерческим ПО промышленного уровня для всех этапов строительства. Даже легкие продукты, которые выпускает «Нанософт разработка», насыщены разными расчетными модулями и, по сути, представляют собой калькулятор строителя-проектировщика. Model Studio — это более сложные продукты, аналоги западного так называемого «тяжелого САПРа», позволяющие создавать информационные модели не только предприятий, но и групп предприятий, расположенных в разных уголках России и мира.
Да, есть более мелкие продукты других разработчиков, но они, скорее, являются дополнением для решения каких-то узких или локальных задач. Как таковой конкуренции на российском рынке программных решений для проектирования нет.
— Не стало ли у наших разработчиков меньше стимулов для развития из-за ухода с рынка иностранных производителей?
— Я бы не сказал, что у наших разработчиков мало стимулов для развития. За ними сейчас очень пристально наблюдает государство, которое заинтересовано в распространении отечественных программных решений в промышленном и строительном секторах экономики. И было бы неплохо, если бы они получали больше денег на свои разработки, если бы государство могло регулировать стоимость программных продуктов или как-то влиять на нее.
Большие компании могут покупать российское программное обеспечение, им это даже выгодно, потому что стоимость отечественных решений на порядок ниже, чем импортных аналогов. А если мы хотим, чтобы и маленькие организации перешли на российское ПО, то им нужно предложить какую-то программу государственной мотивации. У Минпромторга была программа софинансирования 50% стоимости при покупке отечественного софта, но, насколько я знаю, она давно приостановлена.
Также я считаю, что большую пользу принесли бы программы, стимулирующие работодателей обучать своих сотрудников.
— Представители строительной отрасли действительно часто говорят о необходимости формирования определенной критической массы сотрудников, умеющих работать на отечественном ПО еще с вуза. И потом за ними будут подтягиваться остальные. На каком этапе создания этого профессионального сообщества носителей знания мы сейчас находимся?
— Вендоры сейчас активно работают с вузами, у компаний есть специальные подразделения, которые этим занимаются, программные продукты передаются университетам по льготной цене или вообще бесплатно. Но, как мне кажется, вузам это будет интересно только тогда, когда вместе с продуктом они будут получать инвестиции от государства на создание учебных классов или даже организацию факультета цифровизации в строительстве, который будет на этом специализироваться, когда будут написаны ориентированные на это учебники.
Сейчас пока в большей степени работает человеческий фактор: если вендору удается выйти на какого-то заинтересованного человека — энтузиаста в вузе, то процесс движется. Возможно, даже в сторону создания кафедры. Но это не должно строиться на энтузиазме, здесь опять же нужна целевая государственная программа, которая будет реализовываться в сотрудничестве с разработчиками программных продуктов, а возможно и с привлечением крупных корпораций и производителей компьютерного оборудования. Есть хороший пример создания такого профильного вуза в Уфе компанией «Роснефть».
Я хочу отметить, что разработка программного обеспечения — это уже отдельная отрасль. Такая же, как строительство, машиностроение, нефтегаз. И под нее нужно создавать профильные вузы. Потому что ПО подтягивает за собой аппаратную базу, создание компьютерной техники, мультимедиа-продуктов, микросхем, процессоров, разработки в области искусственного интеллекта. Это системообразующий компонент, а не надстройка. Но почему-то никто не хочет это все возглавить, объединить и направить разработку программного обеспечения в промышленное русло.
Мне кажется, пришло время для создания министерства информационных технологий, которое, в отличие от Минцифры, будет заниматься не цифровизацией, а именно планированием и финансированием разработки и развития промышленного софта и «железа» для разных производственных направлений и отраслей.